— Мы не знали, что это мент, правда! Если бы знали – мы бы… Мужик тот не сказал… сказал только, что нужно ключи от машины у него взять, и что он будет один…

   — Где ты взял телефон? – повысила голос Катя.

   — Говорю же у… у мента этого…

   — Так это вы его убили?

   — Нет…это Темыч…это не я, — срывая голос убеждал и почти выл мальчишка. — Я только монтировку доставал.

   «Темыч – это, наверное, тот, который у Вани», — как будто со стороны отметила Катя.

   — Зачем взяли ключи?

   — Ключи мужику нужны были…

   — Имя?

   — Не знаю, он не сказал…

   — Имя! – перебивая, жестко спросила Астафьева.

   — Он не говорил, правда!

   «Ладно, это уже детали – потом дожмем», — смягчилась она.

   — Где и когда собирались ключи передать?

   — Он у подъезда дожидался… мы сразу, как вышли – ключи ему и отдали.

   — Он в машину заглядывал?

   — Да, — закивал мальчишка, — сразу в машину и заглянул – искал что-то.

   — Когда договорились встретиться?

   — Никогда… мы же ему ключи отдали.

   — Ну а заплатить он вам должен был? – Катя помнила, что при себе у них было рублей пятьдесят. Или они остальное уже прогуляли?

   — Нет…да у мента и так в лопатнике бабла до фига было! А нам ещё ключи от квартиры достались… Тот, который наводку дал, он не сказал, что это мент. Если бы сказал – мы бы… никогда…мы…

   — Сколько денег было в бумажнике?

   — Пятихатка…

   — Врешь.

   — Правда, пятьсот!

   — Этого даже на одну дозу не хватит, — не верила Катя.

   — Хватит, — парень улыбнулся. – Еще и часы ведь были. И мобильник.

   У Кати уже не было сил стоять на ногах, она безвольно села к столу. Перед глазами у нее плыло: кабинет принимал форму полутемного Лининого подъезда, отчетливо слышался скрежет битого стекла по бетонному полу.

   «— И как вы не боитесь ночью одна гулять, Екатерина Андреевна?.. — полушутливо спросил откуда-то Миша Дорофеев».

   Катя тряхнула головой, отгоняя наваждение. Мальчишка все ещё говорил что-то, доказывал, что они не знали, что Миша полицейский. Катя, не обращая на него внимания и плохо себя контролируя, положила перед ним чистые листы и ручку:

   — Пиши! – глухо велела она.

   Потом вышла из кабинета, просто заперев мальчишку внутри. Второй этаж, на окнах решетки – никуда не денется. А самой ей больше всего сейчас хотелось прилечь куда—нибудь или хотя бы сесть. Она толкала все двери подряд, но незапертым оказался только кабинет Толика Василенко. Самого хозяина не было, зато по комнате расплывался мерзкий, но до странности знакомый запах. Впрочем, на это Катя сейчас внимания не обратила. Порывшись в тумбе стола, она сразу нашла открытую и ополовиненную бутылку водки – Василенко Катя сейчас почти понимала. Выдохнув, как учил когда-то давно Салтыков, сделала несколько больших глотков прямо из горлышка. Потом, зажмурившись, она долго пыталась охладить обожженное горло водой из графина…

ГЛАВА 14. ЗАДЕРЖАНИЕ

   Очередной допрос Веры Токаревой проходил в преподавательской Старогорского Университета. Женщина уже не скрывала своего недовольства, и Кате казалось, что нервничает она даже слишком.

   — Ну сколько это может продолжаться, — сделала мученическое лицо Токарева, — то полицейские ваши, потом женщина эта – Осколова – теперь снова вы. Я понятия не имею, кто мог стрелять в Наташу!

   — Я не отниму много времени, — пообещала Астафьева, — тем более что я по другому поводу. Не могли бы вы рассказать мне о Георгии Люсове?

   Токарева недоверчиво посмотрела на следователя:

   — Господи… неужели вы подозреваете его в убийстве Наташи? Вздор. Гоша мухи не обидит – он очень добрый, очень хороший человек.

   Катя не стала поправлять Токареву, хотя на данный момент она подозревала Люсова не в убийстве жены, а в убийстве других пяти женщин.

   Сегодня утром вернулся в Подмосковье Максим, и первым делом Катерина выведала у него, был ли на кладбище в день похорон хоть кто-то похожий на Люсова. Федин вспомнил незнакомого мужчину, примерно ровесника Люсова, но тот прошел мимо памятника Черных, да и внешне не был похож на ее бывшего мужа. Значит, алиби на время последнего убийства у него не было – Люсов выезжал куда-то в сторону Подмосковной Мещеры, но куда конкретно – скрывал. Еще больше она укрепилась в этой версии, когда изучила краткие биографии убитых: первая по счету жертва была лаборанткой в Колледже Люсова, а третья жила в том же районе Москвы, что и он. То есть, теоретически, они могли хоть каждый день ездить в одном автобусе до метро. И абсолютно не понятно было, что эти женщины делали в вечернее время в районе Мещеры – ни недвижимости, ни родственников—знакомых у них там не имелось.

   Ваганов к версии причастности Люсова отнесся вполне серьезно, даже неловко поблагодарил Катерину за сообразительность.

   — Это все, конечно, только домыслы, — не смог обойтись он все же без ложки дегтя и косо глянул на Астафьеву, — даже если он был во время последнего нападения на женщину неподалеку, и был знаком с двумя из жертв, это еще ни о чем не говорит. Нужно выяснять есть ли у него алиби на время убийств и, самое главное, наблюдался ли он у психиатра. Такие проблемы с головой, как у нашего маньяка в один день не образуются. Это тянется годами, часто с детства. Близкие люди, родители должны были что-то заметить. Максим, займешься?

   Федин, не теряя времени, тем же утром уехал в Москву, а Катя, поразмыслив, решилась еще раз встретиться с Токаревой.

   — Вы так хорошо знаете вашего зятя? – уточнила Астафьева у Веры.

   — Достаточно, чтобы судить, — высокомерно заявила та. – Гоша очень любил Наташу, он еще в университете за ней ухаживал. Она этого не ценила, конечно. Чуть что – угрожала разводом. Даже при мне это было несколько раз. Наверное, трудно найти людей более непохожих, чем эти двое, но зато они понимали друг друга с полуслова. Честно говоря, я никогда не думала, что они разведутся.

   Она задумалась, отвернувшись к окну, а Катя смотрела на нее и неожиданно для себя подумала: если у Токаревой с сестрой такие действительно были такие доверительные отношения, как она говорит, то почему же Черных не делилась с ней хотя бы частью того, чем делилась с Линкой? Врала про Новосибирск и Караваева? Наталья оберегала сестру от переживаний или между ними все было далеко не так лучезарно?

   — Вера Брисовна, — осторожно напомнила о себе Катя, — Наталья ведь жила у вас некоторое время? Какие отношения у нее сложились с вашей семьей – мужем и сыном?

   Та отвела взгляд:

   — Честно говоря, неважные. Особенно с моим мужем. Наталья сложный человек, она мало с кем может ужиться.

   — Именно по этой причине она стала снимать квартиру?

   Вера осторожно кивнула:

   — Точнее, Наташа не сразу стала снимать квартиру – какое-то время она жила на даче – ей от отца достался дом.

   Она очень любила эту дачу, места там замечательные. Но вот от Старогорска очень далеко.

***

Приехав в отдел, Катя заперлась в кабинете и принялась подшивать протоколы допроса Токаревой к делу, чтобы на этот раз Ваганов не посмел выплюнуть это противное слово «домыслы», а принял это как серьезную, подкрепленную показаниями свидетелей, версию. Но ближе к трем часам дня ее уж очень начали отвлекать шум и топот за дверью – под конец рабочего дня такой переполох мог случиться разве что в случае пожара. Астафьева выглянула в коридор и сразу столкнулась с секретаршей Натальей, которая с охапкой документов бежала мимо.

   — Что случилось? – остановила ее Катя.

   — Маньяка сейчас поедем задерживать, — выпалила та возбужденно, — документы на подпись носила…

   — Того самого маньяка?

   — Другого, слава богу, пока не появилось!

   Ваганов у себя в кабинете инструктировал начальника СОБРа , а рядом перетаптывался с ноги на ногу Ваня Соколок, уже одетый в бронежилет.